Замечательное случилось в жизни театрального Омска: Лицейский драматический театр совершил первый за всю свою 14-летнюю историю зарубежный вояж и принял участие в XX Международном фестивале в Гренобле «Молодые театры Европы» (став при этом первым из российских профессиональных  театров, участвующим в гренобльском фестивале). И, конечно же, мы не могли не попросить художественного руководителя Лицейского театра Сергея Тимофеева стать сегодня для читателей «Омска театрального» фестивальным «гидом». Итак, мы — в Гренобле!..

Гренобль!.. Какие ассоциации? Ну, Франция, да, ну, зимняя олимпиада (по-моему, 1984-й), правильно… Настало вре­мя ещё одну ассоциацию «поселить» в нашем театральном городе в связи с Гре­ноблем, где уже давно (20 лет!) проводится при поддержке Совета Европы, ЮНЕСКО, министерства культуры Франции ежегод­ный Международный фестиваль «Молодые театры Европы». И на юбилейном, 20-м театральном форуме, представить Россию выпало омскому Лицейскому театру.

Для нашей маленькой труппы этот из­умительный город открылся чудесной теа­тральной сказкой в восхитительных деко­рациях самой природы. Представьте себе: предгорья Альп; запутавшиеся в вершинах облака тягучим молочным киселём оседают в ущельях, но ветерочек их оттуда выдува­ет вверх, разрывает в клочья и ошмётками развешивает по склонам, чтобы затем не­брежно соединить в причудливые, слои­стые, странные танцующие фигуры. Глядя на эти фантастически красивые горные пейзажи, как-то не очень и помнилось, как зимой, в январе, пришло подтвержде­ние, что мы приглашены на фестиваль со спектаклем «Зима под столом». И поездка казалась нам хоть и очень желанной, но «странноватой» и не совсем реальной (по нашим возможностям). Зато хорошо запомнилось, что у теа­тра оказалось огромное число друзей, поклонников и настоящих помощников, это представители и офици­альной власти, и омского бизнеса. Всем — спасибо!

В течение десяти дней, с 3 по 13 июля, бушевал «огонь» фестиваля в Гренобле: 18 трупп из 14 стран, среди которых Германия, Италия, Испания, Польша, Буркина-Фасо, Израиль, Словения, Франция (есте­ственно), Румыния, Дания. И единственный из Рос­сии — Лицейский драматический театр, город Омск… Это потом, по окончании нашего спектакля, после шквала аплодисментов будут подходить зрители, ак­тёры других театров, режиссёры, журналисты — и на всех языках мира выражать восторг по поводу «вели­кой русской театральной школы», восхищаться «яр­ким актёрским ансамблем», «тонким спектаклем». А пока, по приезду, после размещения в «демократиче­ской гостинице» (стол, кровать, шкаф, умывальник; «удобства» на этаже), с улыбкой думалось о том, что только вид из окна не даёт расслабиться: ты — не дома. Ты в прекрасной стране, но ты приехал сюда работать. А работы сразу же (и до конца фестиваля) навалилось столько, сколько обычно бывает в самую горячую предпремьерную неделю…

Судите сами: вот расписание для всех — от рядо­вого участника до директора фестиваля. 8.00 — 9.00 -завтрак; 9.30 — ателье (в переводе — мастерские: го­лос, актёрское мастерство, пластика, танец, вокал). Все, в том числе и режиссёры (и даже директор Ли­цейского театра Елена Лабинская), распределены по группам от 10 до 40 человек, где руководители ателье (режиссёры из Франции, Италии, Англии) не только делятся секретами мастерства, но и репети­руют отдельные части «Орестеи» Эсхила. И из этих фрагментов «под занавес» фестиваля режиссёр-постановщик из Италии Мария Джованна Розати-Хансен («Называйте меня Марджана») будет создавать финальное уличное представление для жителей Гренобля (некоторые зрители-старожилы даже берут отпуск на всё время фестиваля, чтобы, не дай Бог, ничего не пропустить). И это — одна из главных «из­юминок» фестиваля: каждый год для создания улич­ного представления выбирается многонаселённая пьеса, в которой доминирует тема примирения, объ­единения народов мира, тема демократии — как луч­шего «инструмента», позволяющего раскрыть твор­ческие способности каждого человека. На главные роли в «Орестею» Марджана выбирала из всех ак­тёров, присутствующих на фестивале (в основном — французов, итальянцев и испанцев). Но был и нео­жиданный поворот в распределении ролей: в конце второго или третьего дня ко мне подошёл основатель и бессменный директор фестиваля Фернанд Гарнье и спросил, как я отношусь к идее сыграть Агамемно­на — естественно, на русском языке (в этом уличном спектакле звучала и французская, и итальянская, и польская, и румынская, и испанская, и немецкая, и — впервые! — русская речь). И хотя в моём представ­лении царь Агамемнон — это, как минимум, артист Моисей Василиади, — я согласился…

Но, продолжу о расписании. Ателье — с 9.30 до 12.30. В 13.00 — обед. 13.45 — дебаты (то есть обсуж­дение спектаклей прошедшего дня). Кстати, никто ни с кем особенно не церемонился. Тому подтвержде­ние — анализ очень сложного поэтического спектакля самого Гарнье с потрясающей актрисой (она будет играть Клитемнестру в «Орестее»). Скажу так: раз­бор был позитивный, но чрезвычайно подробный по сути, без агрессии, самолюбования критиков, но не пропускающий ошибок актёров и режиссёра. 16.30, 18.00 и 20.30 — фестивальные спектакли. 22.30 -ужин (если на завтрак давали лишь кофе и круассан с джемом, то для описания обеда и ужина нужен как минимум Рабле; правда, что очень странно, лишний вес не набрал никто). В общежитие возвращались уже в половине первого ночи. Но если вы думаете, что актёры после такого плотного трудового дня шли спать, то вы глубоко ошибаетесь. Вернувшись с ужи­на, переодевшись, захватив гитары, барабаны и про­чие музыкальные инструменты, все двигались на так называемые «неформальные встречи», где можно было, никому не мешая, петь, танцевать, знакомить­ся. Звучали песни на всех языках мира (кстати, и гимны разных стран тоже пели по очереди). Танцева­ли, шутили, импровизировали. Лицейский театр (кля­нусь!) — блистал: надо было видеть, как загорались глаза девушек всех национальностей, когда пели Василий Савинцев, Игорь Коротаев, Евгений Точилов; как подтягивались мужчины (тоже, естественно, всех стран и народов), когда «проплывали» Наташа Демченко и Лида Точилова!… Так продолжалось до 4 утра, дальше — короткий сон.

И наступал день, и все разбегались на репети­ции в «ателье» — как будто не было бессонной ночи. И обсуждение спектаклей с переводом на англий­ский, немецкий и т.д. Никто никого не «щадил», но всё интересное, яркое, неординарное — выделялось. Проясняли невнятные работы, и в диалогах, и в дис­куссии старались определить направления развития театра.

…Фернанд Гарнье замыслил фестиваль (и вопло­тил эту идею в жизнь ещё 20 лет назад) как форум, объединяющий творческую молодежь Европы. Он нашёл понимание и поддержку в Совете Европы, в минкульте Франции, да и руководителям администра­ции Гренобля и всего региона тоже оказалась не без­различна идея взаимодействия культур, то, как будут развиваться взаимоотношения молодёжи различных национальностей и в Европе, и во всём мире.

На фестивале есть свои старожилы, постоянные участники, например, театр «Франкфурт» из Герма­нии (режиссёр Франк Радюг). Спектакли их знают, заслуженно любят и ждут. Свою премьеру по шек­спировскому «Макбету» театр «Франкфурт» сыграл в Гренобле, и эта постановка оказалась одним из самых ярких впечатлений из всей программы. Лако­ничный, жёсткий (даже с атрибутами «театра ужа­сов») спектакль, с очень современным способом существования актёров, соединяющих в своей игре и «брехтовское отстранение», и глубокое проникно­вение в характеры персонажей. Очень игровая, та­лантливая, «ужасная» и потрясающая постановка! И даже казалось, что «Макбета» написал наш совре­менник, а не Шекспир…

Было ещё одно представление, которое букваль­но пронзило всех до глубины души. Актёры… (про­стите, очень трудно сформулировать)… с «психиче­скими трудностями» и «трудностями в физическом развитии» играли свою историю, очень напоми­нающую «Ромео и Джульетту». Ещё одна ассоциа­ция возникла сразу после нескольких сцен: фильм Формана «Пролетая над гнездом кукушки», с той лишь разницей, что там была игра талантливейших актёров, а здесь всё словно происходило на самом деле… Невозможно было удержать слёзы — так му­жественно боролись персонажи за то, чтобы их счи­тали нормальными, за право на счастье, на любовь. Это было больше, чем театр, это был настоящий гражданский подвиг режиссёра и актёров.

Сильное впечатление произвели уличные театры, где вновь отличился «Франкфурт» с «Мнимым боль­ным» Мольера. Пьеса переосмыслена и «переде­лана» для представления прямо на улице, в тесном контакте со зрителями, которых актёры (а их было всего три человека!) постоянно «включали» в игру. А «Маленький театр» из Парижа сыграл трогатель­ную историю о том, как люди стремятся друг к другу, преодолевая одиночество и комплексы, и о том, как нереализованные чувства переплавляются в твор­чество. Уличный театр — прекрасная школа для ак­тёров: у тебя нет никаких «подпорок» в виде света, помещения, оформления, а следовательно, должны быть очень мощно развиты реакция, внимание, воля, чтобы захватить зрителя или заставить проходящего человека остановиться и превратиться в зрителя.

Что же касается спектакля Лицейского театра (мы играли «Зиму под столом» 9-го июля), то, призна­юсь, с каждым днем перед показом становилось всё страшнее и страшнее. На русском языке из предпола­гаемых 350-ти зрителей говорили (или понимали его) единицы. Синхронного перевода не было. Эту пьесу Р. Топора хорошо знают и часто ставят в Европе, но уверенности в том, что нас поймут, становилось всё меньше и меньше. Вопрос — как удержать внимание иностранной публики? — просто пульсировал в мыс­лях, тем паче, что «опыт» театра из Словении (они играли за день до нас) оказался катастрофическим: зрители поначалу пытались что-то понять, но очень быстро «сдались» и в течение двух часов… откро­венно спали-дремали. Гарнье после этого зрелища вообще поверг меня в уныние, попросив напомнить ему, сколько времени идёт наш спектакль и прозрач­но намекнув, что на незнакомом языке полтора часа многовато, «хорошо бы как-нибудь около часа»… И до этого было муторно на душе, а после таких слов я перепугался всерьёз и… вымарал из спектакля одну картину (но, скажем так, не влияющую на развитие сюжета). «Исчезло» десять минут, сокращать больше было нечего. Оставалось (см. Гоголя) перекрестить­ся, плюнуть и играть в свою игру. Утешил себя тем, что текст в «Зиме под столом» для нас никогда не был основным художественным средством, главным был процесс познания абсолютно разных людей, стоящих на диаметрально противоположных социальных сту­пенях (скажем, Принцесса и Сапожник), преодоление национальных предрассудков и комплексов, и — «про­растание» в людях любви; а это, в сущности, язык общечеловеческий. Так оно и оказалось!..

Наблюдая за перипетиями многословного сюже­та, не понимая текста, зрители и смеялись, и сопере­живали! Эмоциональное напряжение в зрительном зале не спадало все 1 час 20 минут, и за это — низ­кий поклон актёрам Лицейского театра! Они с бле­ском выдержали испытание и заслуженно получили и шквал аплодисментов, и бесконечные вызовы на поклон, и крики «браво!»… После спектакля мы все сидели в кафе, ужинали. Подошёл широко улыбаю­щийся Фернанд Гарнье: «Ну-с, мосье Агамемнон, твой спектакль — красивый, стильный, психологиче­ски тонкий и точный. Прекрасные актёры, чудесное оформление!..» А обсуждение на следующий день свелось к потокам очень приятных и ласкающих слух слов, переводимых и на французский, и на итальян­ский, и на английский…

Наш театр сдал очень непростой экзамен. А через день, на Совете организаторов фестиваля, мне было официально сообщено: «Российский Лицейский дра­матический театр из Омска приглашается через год на следующий XXI фестиваль с новой работой»… В общем, хотелось воскликнуть: «Остановись, мгно­венье!» Но останавливать мгновенье было нельзя. И уже через несколько дней, по приглашению ассо­циации «Швейцария — Россия», мы провели «малые гастроли» в Женеве, показав там три спектакля: «Ко­мок», «Давай с тобой поговорим» и «Зима под сто­лом». Но это уже совсем другая история…

От редакции: Считаем необходимым «озву­чить» то, о чём художественный руководи­тель Лицейского театра скромно промолчал: Сергей Родионович Тимофеев официально вве­дён в Совет организаторов грядущего (лето 2009-го года) XXI фестиваля «Молодые театры Европы» и получил предложение возглавить на нём ателье (мастер-класс) по актёрскому мастерству.

«Омск театральный», №14 (36) / октябрь 2008 г.