…До сих пор в репертуаре Лицейского театра удачно чередовались хорошо зна­комые имена и названия: «Голый ко­роль» Шварца, «Беда от нежного серд­ца» Соллогуба, «Сон в летнюю ночь» Шекспира, «Дама-привидение» Капьдерона — всего 12 названий. И это понятно: учиться, пожалуй, лучше на классичес­кой драматургии.

Но в конце минувшего сезона театр со­вершил неожиданный репертуарный по­ступок, обратившись к нигде до того не шедшей пьесе Алексея Слаповского (ко­торого театры не очень-то балуют поста­новками) «Комок» — «сентиментальному фарсу в двух ночах и одном рассвете». …Действие «Комка» происходит в «тор­говой точке», уличном ларьке, каких се­годня множество на улицах разных рос­сийских городов. «Комок» показан из­нутри, и его потное чрево со штабелями бутылочной тары, похабными картинка­ми на стенах, насквозь пропахшее деше­вым табаком и алкоголем, становится средой обитания героев наших дней. В этом сжатом пространстве встреча­ются неприкаянные, странные, смятен­ные люди: нет ни «черного», ни «бело­го», ни полутонов. «Сейчас все похоже на все», — так характеризует нынешние времена продавец киоска Михаил (Ев­гений Бабаш), приехавший из провин­ции «завоевывать» неприветливую сто­лицу. Этот немногословный молодой че­ловек, вокруг которого «тусуются» ос­тальные персонажи, живет на взводе, на пределе душевных сип, будто в горле у него — сжатый комок. «Я весь — комок нервов, я ненавижу этот город…», — им­провизирует он под перебор гитарных струн.

Слаповскому не откажешь в проница­тельности авторского взгляда, в умении «схватить» человеческий типаж, услы­шать «язык улиц». Исповедуя идеи теат­ра, пошедшего по стопам Александра Вампилова, драматург интересуется в первую очередь уникальным миром души, способной сохраниться даже, ка­залось бы, в нечеловеческих условиях.

В унисон автору сценограф Игорь Ры­балка не дает никакого сугубо московс­кого антуража. Универсальность конф­ликта подчеркивает и постановщик спектакля Вадим Решетников. Увы, окончательный диагноз, который ставит театр современному миру, — абсолютно неутешителен. Однако единственное упоминание имени Достоевского в пер­вом действии звучит в этом камерном зале очень внятно, и это дает смутную надежду…

Оказывается, в этом подержанном мире все живут в состоянии хроничес­кого стресса, всякий по-своему изгой, и каждый заслуживает участия: и вто­рой неудачливый «завоеватель столи­цы» — напарник Михаила Николай (эту роль в дубле исполняют Вениамин Скосарев и Евгений Точилов), и растерян­ная, не нашедшая себя москвичка Жанна (Татьяна Жаркова), и колорит­ный хозяин с нарицательным именем Альберт (Олег Малицкий), и приехавшая «заработать проституцией» Наташа (На­талья Лаутеншлегер, Наталья Мельни­кова), и мужчина, торгующий своей «тайной» (Сергей Тимофеев), и безы­мянная алкоголичка, предлагающая вещи с чужого плеча (Ольга Маркина, Наталья Демченко), и, наконец, таин­ственная Корнелия (Лидия Заломова), аристократка, ангел духа, в падение которой так охотно поверили обитатели «комка».

Вряд ли стоит надеяться, что наделен­ные разной степенью одаренности и по-разному устроенные в жизни молодые актеры (многие учатся в университетах, кто-то работает, а кто-то вошел в штат театра) будут играть безупречно, их роли исполнены, конечно же, с разной мерой профессионализма, с разной степенью объемности сценических ха­рактеров.

Похвально уже то, что все они не только стремятся к правде чувств, но и непло­хо существуют в стихии фарса. Театр, существующий здесь и сейчас, призывает на минуточку приостановить время, вглядеться в лица, услышать об­жигающие исповеди и, очистив души со­страданием, пожалеть этих людей, по­любить их «черненькими». «Беленьким меня всякий полюбит», — говорил герой Достоевского.

Светлана Нагнибеда

«Четверг», 6 февраля 2001 г.