Экспертный совет прошедшего в апреле в Омске III Всероссийского фестиваля моноспектаклей «ЧАТ» возглавил известный театральный критик, кандидат искусствоведения, доцент Школы-студии МХАТ Павел Руднев. Мы не могли не воспользоваться случаем и не поговорить с ним о плюсах и минусах индивидуального актёрского творчества, об обилии и различии фестивалей формата «моно».

– Павел Андреевич, скажите, пожалуйста, насколько сегодня востребован жанр моноспектакля у актёров, режиссёров, зрителей?
– Мне не кажется, что этот жанр зависит от времени, потому что он популярен всегда. И возможен всегда. Хотя, надо заметить, что в последние годы гораздо больше стало фестивалей моноспектаклей. Наверное, потому что фестиваль порождает некую ангажированность, то есть Розовский фестиваль повышает количество спектаклей по Розову, Володинский – по Володину. Так и здесь: фестиваль, где можно единолично прославиться, заявить о себе, повышает интерес к нему. Насчёт зрителя – не знаю. Мне кажется, зритель не очень любит этот жанр, потому что в течение спектакля нужно смотреть на одного человека.
– И обычно на довольно скромную сценографию.
– Да-да, тем более. Всё-таки зритель любит, когда видно, что у спектакля есть бюджет. С артистами как раз интересный процесс происходит. Вот этот фестиваль называется «ЧАТ» – «Честное актёрское творчество». А я всё время думаю про то, что моноспектакль – это частное актёрское творчество. Это всегда некая тенденция к особому положению в репертуаре и в труппе, желание отделиться от ансамбля, стать самостоятельной фигурой. И если согласиться с доктриной, что репертуарный театр повторяет крепостную систему, то жанр моноспектакля – бегство из этой системы. В этом смысле это всегда хорошо. К тому же, моноспектакли часто предъявляют такие радикальные решения материала, на которые не способна труппа. Потому что боится этого текста или не видит в нём потенциала. А один артист может доказать состоятельность конкретной литературы.
– Но всё-таки уровень спектакля, когда актёр делает его полностью сам, немного ниже, чем, когда он его делает с режиссёром? Просто мои наблюдения по конкретному фестивалю.
– Конечно. Моноспектакль – это в какой-то мере попытка доказать, что тебе никто не нужен, что ты сам себе драматург, режиссёр, сценограф, хореограф и так далее. То есть в какой-то момент у больших артистов, да и не только у больших, возникает вполне законное желание ни с кем и ничем не делиться, сделать шаг к тому, чтобы завести свой Театр одного актёра. Но, думаю, что и в таком театре тоже нужен режиссёр. Даже если у актёра режиссёрские мозги, всё равно любой спектакль – это система сдерживающих противовесов, когда есть артист, который тянет в частность, и режиссёр, который тянет в общую конструкцию. Когда я сам себя сдерживаю, то получается хуже.
– Создание моноспектакля не слишком обременительно в финансовом плане, что должно бы греть душу любого театрального руководителя, но почему-то подобные спектакли неохотно берутся в репертуар. Почему? Потому что зритель не идёт?
– Возможно, из-за этого. Возможно, из-за того, что действительно у актёра возникает право на сепаративное решение, а всё-таки театр – это коллектив. Вот Олег Ефремов в своё время… Может быть, я сейчас не совсем по теме скажу, но Ефремов, создавая «Современник» как реконструкцию старого МХАТа, который при нём разваливался на куски, говорил, что ему уже недостаточно, чтобы в спектакле был один хороший артист – там обязательно должны быть все равны. Только старый театр позволял артисту перетягивать одеяло на себя, искусство «Современника» должно существовать как коллективное дело.
– Какой-то советский подход.
– Советский – абсолютно верно! Но они в это верили, и Ефремов, в отличие от многих политиков в этой стране, был подлинным социалистом и клялся кровно не только Станиславскому, но и Ленину. Так я немного отвлёкся. Почему в театре не любят спектакли одного актёра – потому что, сыграв такой спектакль, артист привыкает к самостоятельному мышлению, его уже сложно вмонтировать в какую-то репертуарную модель. Само по себе это неплохо, но случается, что, как только возникает тенденция к обособленности, возникает и премьерство, каботинство, этакое «я всё могу». Это тоже бывает.
– Много ли у нас фестивалей моноспектаклей?
– Много. Не берусь перечислять, но с десяток точно есть. В нулевые годы столько не было, а сейчас слышу: там, здесь возникают. Самый крупный на сегодняшний день, пожалуй, пермский «МОНОfest». Когда-то был «Монокль» очень крупный фестиваль в Санкт-Петербурге, сейчас он стал более скромного звучания. Я думаю, уже можно создавать ассоциацию фестивалей моноспектаклей. (Смеётся.) Худрук вот этого фестиваля Сергей Тимофеев предлагал сделать так, чтобы какой-нибудь лучший спектакль омского смотра поехал представлять фестиваль, скажем, на «МОНОfest», а лучший спектакль «МОНОfestа» приехал сюда. Чтобы был такой взаимообмен. На мой взгляд, прекрасная идея.
– В чём, по вашему мнению, отличие омского «ЧАТа» от других подобных фестивалей?
– Здесь очень удачное камерное пространство. Театр, в котором пять зрительских рядов и маленькая сцена с отсутствием глубины, просто заточен под моноформат. Наверное, в других местах по-другому. Фестиваль Solo, например, проходит на огромной сцене центра «На Страстном». Что мне ещё нравится – то, что фестиваль не монотонен в смысле выбора литературного материала. В афише присутствуют и какие-то традиционные вещи, вроде спектакля по Есенину (нет ни одного фестиваля моноспектаклей без Есенина), и экспериментальные, есть современная пьеса и классика, режиссёрские и актёрские спектакли, частные театры и репертуарные. Но главное – здесь нет заданности, нет тенденциозности. По крайней мере, я их не вижу.
– Наш фестиваль ещё очень молод, он проводится в третий раз. Как вы считаете, в какую сторону он может и должен развиваться?
– Наверное, стоит расширять его географию, что, в общем-то, уже и начинает делаться. Тем боле, что рядом Казахстан и Средняя Азия, и там наверняка тоже что-то интересное есть. Ещё, мне кажется, надо сделать фестивальные обсуждения публичными, найти для этого помещение, потому что пока они у нас немножко впустую проходят. Ведь то, что говорят критики после каждого спектакля, нужно, может быть, не только одному человеку – артисту, его сыгравшему, но и артистам других театров, зрителям. Можно послушать и их мнения. На всех фестивалях, на которых я бываю, дискуссии, обсуждения открытые. И это естественно, потому что любой фестиваль – прежде всего площадка для общения.

Беседовала Эльвира Кадырова

«Омск театральный», №46 (68) / июнь 2021