В начале августа исполни­лось два года зданию самого мо­лодого и непредсказуемого омс­кого театра — муниципального Лицейского. Многие уже успели полюбить и само здание театра, и его непередаваемо уютную ат­мосферу, и смелые постановки, и юных актеров, играющих зачастую «на разрыв аорты». Без этого театра Омск сегодня просто немыслим.

О буднях и надеждах «лице­истов» мы спросили у художе­ственного руководителя Лицейского театра, заслуженного артиста России Вадима РЕШЕТНИКОВА.

— Вадим Станиславович, ваш театр сильно изменился за эти два года…

—  Ребята стали больше уметь. Раньше зрители говорили: «Ой, а мы думали, что это самодеятельность!» Теперь уже говорят: «А мы слыхали, что к вам не попасть…» У театра есть возможности выйти на достаточно серьезный уровень со своим «лицом», не похожим на другие. У нас же все ребята с высшим образованием — техническим и гума­нитарным, для актеров это очень важно.

Наш зал на 75 мест — это луч­шая камерная сцена, которую я видел в своей жизни. И надежд чисто творческих очень много. Но чем все это кончится? Когда мы вступаем в область бытовых и хозяйственных отношений, тут логика театра заканчивается и начинается логика выживания.

У нас сейчас есть полный джентльменский набор: любовь зрителей и нелюбовь некоторых коллег. Почему-то им кажется, что у Лицейского есть все необ­ходимое. А есть оно только пото­му, что все заработанное на спек­таклях мы отдаем театру. Обо­дранный театр — это не театр. Злые люди не могут создавать хорошее настроение. Го­лодные люди не могут заниматься творчеством. Иначе получится театр, очень по­хожий на настоя­щий, но не рабо­тающий по-насто­ящему.

• Сколько че­ловек у вас учатся и играют?

У нас сейчас две     младшие группы, с одной занима­ется Зинаида Костикова (у нее со­всем малыши), с другой — Сергей Тимофеев. Его ребята немного постарше, играют «Теремок».

Среднюю группу (5-11 классы) обучают артист Гончаров из ТЮЗа и Вера Канунникова — эти ребята восстановили спектакль «Аленький цветочек» и собирают­ся ставить «Простоквашино».

Старшая группа — в основном студенты, но возрастных ограни­чений у нас нет. Если человек ус­тал или ему неинтересно в теат­ре, он может уйти, ведь профес­сия у него есть. «Рабство» в на­шем театре отсутствует.

… Актер — или властитель дум, или клоун. Властители дум сейчас не востребованы, но и планку опускать нельзя. Хотелось бы, чтобы после тебя остался живой, жизнеспособный организм. Театр будет таким, только если там свободные люди и живая идея. Театр по своей природе не име­ет права допускать вранья.

— Изменится ли репертуар Лицейского театра?

— Нам нужно сохранить наши пять спектаклей («Давай с тобой  поговорим», «Беда от нежного сердца», «Дама-при­видение», «Комок», «Скифы»). У нас уже в этом году основная группа из театра не вы­лезала. Удивляюсь, почему они при таком режиме начинают луч­ше учиться, получать прекрасные дипломы!

Мы сохранили здание театра таким, каким оно было вначале, у нас все нормально с аппарату­рой, звуком и светом. Более того, мы все это совершенствуем. В Лицейском нет мерзости запусте­ния.

Сейчас нас попросили запи­сать на видео один из спектаклей (думаю, «Комок» или «Скифы») и отправить на суд жюри театраль­ного фестиваля «Золотая маска». Так что нас уже знают, у нас нет оснований стыдиться, что мы ра­ботаем в этом театре.

Беседовала Ольга Василенко

«Вечерний Омск», 7 августа 1999 г.