Корреспондент «Вечерки» взял эксклюзивное интервью у писательницы, приезжавшей в Омск по приглашению Лицейского театра, в котором идет спектакль по ее пьесе «Ощущение бороды».

— Ксения Викторовна, насколько реально зарабатывать на жизнь профессией драматурга? Как выкручиваются драматурги, чтобы прокормить семью?

— Понятия не имею. К счастью, у меня нет родственников, которых я должна «прокармливать» — старенькие умерли, маленькие выросли. Да, вроде бы многие драматурги пишут сериалы, преподают. Конечно, редкий автор может без приработка жить на деньги с театральных постановок. Собственно, даже если бы у меня была необходимость зарабатывать на семью, я бы всё равно не стала суетиться. Я бы как-то устроилась, что всё равно меня бы кормили, а не я (улыбается). Сериалы – это не моё. Нет… Вообще, если хочешь состояться как драматург, как писатель – умей защитить себя, своё время и свои интересы. Умей объяснить родственникам, что в писательском деле признание приходит не сразу, не обязательно, не всегда. Что может быть очень и очень трудно. В конце концов, не заводи семью. Потом, когда прославишься, все сами прибегут к тебе жениться (улыбается).

— Фамилии известных драматургов прошлого — Чехов, Островский, Гоголь. В настоящем больше знают Пулинович, Петрушевскую, Драгунскую. Почему женщин стало так много в драматургии?

— Есть ещё Васьковская, Ворожбит, Кусаинова, несравненная Оля Мухина, Тупикина Юлия, действительно, очень много женщин драматургов, и хороших драматургов. Почему? Так звёзды сошлись. Никаких объяснений с точки зрения эндокринологии или нейрофизиологии у меня нет.

— На ваш взгляд, драматург — в первую очередь сочинитель, хроникер, пророк, обвинитель пороков или что-то иное?

— Ежедневная будничная жизнь является незаметным спектаклем, который видят не все. Немногие. Но есть люди, которые способны видеть этот спектакль – увидеть смешное, странное, пугающее, услышать реплики, заметить частное, выражающее общее и так далее. Если человек драматург по природе своего писательского дара, ему надо приложить некоторые умственные усилия, нанести несколько упорядочивающих штрихов, чтобы из пьесы, которую видит в той или иной ситуации только он, вышла пьеса для широких кругов публики. Так что драматург для меня – локатор, ловитель пьес на улицах или, может быть, в лесах. Везде, где есть люди, потенциальные персонажи.

— Чего, на ваш взгляд, не хватает современному российскому театру? Как бороться с дефицитом идей, который сейчас наблюдается даже у режиссеров-экспериментаторов?

— Российскому театру не хватает здравомыслия. Свободы какой-то внутренней. Взять и перестать грызться, писать друг на друга доносы. Сейчас очень много всякого такого, просто волна пошла, это очень огорчает. Ничего себе служители муз… Не хватает связи со зрителями. Контакта со зрителями, особенно теми, кто крайне редко бывает в театре или вообще никогда не был, — например жителями сельской местности, я сейчас про Центральную Россию говорю. Там целое поколение выросло, которое в театр не возили: сложные дорожные условия, попросту непролазная грязь, распутица и перебои со школьными автобусами. Обращение к таким зрителям может явиться огромным свежим источником вдохновения. На грузовик, на подводу, путём Фермина Жемье!

Татьяна Попова, 15 апреля 2015 г.

http://omskgazzeta.ru/kultura/kseniya-dragunskaya-khvatit-pisat-drug-na-druga-donosy