постановщики нового спектакля Лицейского театра

В Лицейском театре 6 апреля прошла премьера спектакля «Шалый» по пьесе Мольера. Почему во времена, когда по стране идут постановки по пьесам Натальи Ворожбит и братьев Дурненковых, режиссёр Сергей ТИМОФЕЕВ отложил в сторону творения современных драматургов и обратился к классике, узнавал корреспондент «Вечёрки».

Всё дело в шапке

Выбор классической пьесы вовсе не означает, что постановка обошлась без экспериментов. Тут вам и клоунада вперемешку с итальянской комедией масок, и драма на фоне фарса. И даже экспериментальные костюмы, которые стали причиной разногласий. Художник по костюмам Елена Азиева, преподаватель ОГИС, к созданию образов привлекла студентов. Целый курс будущих модельеров изучал характеры героев, мольеровскую эпоху, смотрел фильмы и разрабатывал дизайн. В итоге получилось то, что мы видим в спектакле: вольные – если хотите, авторские, — наряды немольеровского времени, но при этом каждый костюм несёт в себе элементы того периода и абсолютно не выпадает в современность.

Среди всех героев особенно выделяется своим нарядом ростовщик Ансельм – персонаж Вячеслава ЕРЁМИНА. Костюм этого скупердяя весь в заплатах – но в роскошных, как и положено богачу по статусу. На голове странного вида шапка, которая сначала просто обескураживает.

— Всех приводит в замешательство моя шапка, — смеётся артист. – Мне же она понравилась сразу, и очень нравится до сих пор. Вообще, я, когда увидел свой костюм, обрадовался: примерил на себя, всё село как влитое. Если, когда дело касается роли, приходится общаться с режиссёром, вместе продумывать, то тут я полностью доверился художникам.

Мечты о старости

Ансельм – первая возрастная роль в репертуаре Ерёмина. Молодого артиста, несмотря на минимальный грим, с первого взгляда даже узнать сложно: ходит сгорбленным, шаркая ногами и покряхтывая, говорит сиплым старческим голосом. И на этом, похоже, останавливаться не собирается.

— Материал богатый: есть над чем поработать и в плане характера, и в походке, и в мимике. Вот  я пробую сейчас с руками что-то делать, — говорит Вячеслав, показывая скрюченные, будто артритом, пальцы. – Я вообще с детства думал о такой роли. Еще когда только мечтал о том, чтоб стать актером, мне хотелось сыграть какого-нибудь старичка. Я лето постоянно проводил в деревне у бабушки, насмотрелся на разных стариков. В деревне много пожилых людей, и все такие характерные персонажи. Еще в детстве их пародировал. И внес некоторые наблюдения в нынешний образ.

Исцеление надеждой

Поздравив Вячеслава с премьерой и в каком-то смысле реализованной мечтой, я отправляюсь в кабинет художественного руководителя театра. Здесь мне предстоит задать главный вопрос Сергею Тимофееву: почему Мольер, а не Ворожбит?

— Мне самому очень жаль, что из всех современных авторов я разве что только с Алексеем Слаповским нахожусь в резонансе, — делится, глядя в глаза, Сергей Родионович. – Их истории меня захватывают – например, Вырыпаевский «Кислород», — но что-то в последний момент сдерживает…

Я понимаю Тимофеева: такие же ощущения у меня остаются после прочтения некоторых современных романов или просмотра фильмов. Вроде и сюжет интересный, и герои замечательные, но вот не хочется почему-то с ними опять встречаться. И очень может быть, что причина кроется в том осадке, который остаётся от понимания безысходности и безнадежности их человеческих трагедий. Худрук Лицейского подтверждает мою догадку:

—  Думаю, что сейчас просто не ко времени эти пьесы, исследующие кровавые раны, духовные изъяны, неизлечимые болезни. Общество и без того больным-больно, в нём слишком много проблем. Поэтому надо очень осторожно и целенаправленно воздействовать на круг любителей театра и разговаривать с ними о том же самом -но в форме притчи, комедии или оптимистической драмы.

Всё верно: людям нужна надежда. Надежда на исцеление, на преодоление духовного и финансового кризиса, на встречу с любовью всей своей жизни и долгое совместное счастье. Та надежда, которую, несмотря на всю свою неловкость, все свои глупые до комичности поступки обрёл главный герой «Шалого».

Татьяна Попова

«Вечерний Омск-Неделя», 25 апреля 2012 г.