Лицейский театр традиционно объявил набор талантливых детей и взрослых в свои театральные студии. Например, Клуб Лицейского театра проводит прослушивания для девушек и юношей от 18 лет. Необходимо подготовить басню, стихотворение, песню и танец. Руководители клуба – артисты Лицейского театра Александр Боткин и Светлана Позднякова. Александр Боткин руководит Клубом уже четыре года. Как проходит работа с учениками и чем полезны занятия по актёрскому мастерству он рассказал в интервью «Вашему Ореолу».

— Александр, расскажи, чем занимается Клуб Лицейского театра?

— Набираются ребята от 18 лет и старше, которые три раза в неделю изучают актёрское мастерство и сопутствующие дисциплины. Наиболее подготовленные остаются играть в спектаклях Лицейского театра, или окончательно переходят в труппу, или едут поступать в другие города. Практически вся труппа – воспитанники студий Лицейского театра. Я —  нет, я стал первым «приёмным ребёнком» в этой семье. А вот последними, кто перешёл из Клуба в труппу, были артисты Женя Хохлов и Света Позднякова.

— Какой средний возраст учеников?

— Самый старший – женщина практически пенсионного возраста, но она ушла через три занятия. Есть ребята 16, 17 лет. Но в основном это молодые люди от 20 до 30 лет.

— Кто приходит в Клуб?

— Все, кому интересно. Кто любит театр. Есть те, кто ходят в Клуб третий, четвёртый год. Они понимают, что артистами никогда не станут, но им нравится быть сопричастными театру. На самом деле у всех разные причины прийти на прослушивание. Есть распространенное заблуждение, что у нас очень простая работа: ты вышел на сцену, сказал, сплясал — и вот уже готовый артист. И многие думают: я тоже так смогу, это же легко — и идут заниматься к нам. Но очень большое количество людей отсеивается уже в течение двух месяцев. Когда мы начинаем работать, оказывается, что всё не так легко.

— Как строятся занятия?

— В первую очередь это тренинги. Начиная от самых простых – закрыть глаза и дать руку человеку, чтобы он тебя водил. Сначала по комнате, потом на улице.

— Для чего нужен выход на улицу?

— Для раскрепощения и ощущения себя в пространстве, и ощущения пространства вообще. Например, все знают, что у незрячего человека обострены другие чувства. И когда  в течение 40 минут ты ходишь с закрытыми глазами, то ты волей-неволей начинаешь доверять ведущему. А он в этот момент может тебе давать потрогать что-то – дерево, траву, цветок. И у тебя возникают совсем новые ощущения – слуховые, обонятельные, осязательные…

— Для чего это?

— Это наполнение чувствами. Чтобы что-то сыграть, нужно воспользоваться внутренним багажом. Мы как раз учимся наполнять этот багаж.

— Это ещё и выход из зоны комфорта?

— Обязательно. Да и вообще, когда люди приходят на занятие в театр, это уже выход из зоны комфорта. Ведь здесь им предлагают внезапно начать смеяться, потом перейти в плач, а потом кричать. Или откровенно рассказать, что самое негативное было в твоей жизни, или самое позитивное.

— То есть ещё надо научиться раскрывать душу перед остальными?

— Конечно. Артист — это человек с содранной кожей. Нас так учили. Куда ни нажми, везде будет болевая точка. Что бы партнер ни сделал, ты на это должен откликнуться.

— Как побороть стеснительность? Вот человек пришёл, ему интересно, но он не знает, как быть со стеснением.

— Во-первых, когда ты смотришь на других, это затягивает и хочется попробовать. Во-вторых, у нас есть «старички», они стараются расположить нового человека, поддержать его, помочь. Наконец, мы уделяем большое внимание зажимам и стараемся разобраться, откуда они взялись. А зажимы и блоки снимаются во время тренингов. Вот, например, упражнение на доверие. Ты должен встать на стол и с закрытыми глазами спиной упасть в руки партнёра. «Старички» это легко делают, а десять новеньких стоят и говорят: не-не, а вдруг нас не поймают? Но как только возникают доверительные отношения в коллективе, когда люди понимают, что их поддержат и над ними не будут смеяться, они начинают раскрепощаться. Всё идёт от доверия, от любви. У нас нет понятия «могу» или «не могу». «Я не пробовал» — вот самая точная фраза. Потому что, когда ты говоришь «я не могу», включается блок. А когда ты просто не пробовал, то вот он шанс испытать себя.

— Какая самостоятельная работа у учеников?

— Нескончаемые наблюдения за людьми, за животными, за ситуациями. Как говорил мой мастер: хорошо инженеру — в конце рабочего дня он положил в тубус чертежи, закинул их на полку и его рабочий день закончен. У артиста работа проходит в режиме 24/7 и 365 дней в году. Из театра ты выходишь в реальный мир, но и тут не выключаешься, а наблюдаешь за людьми, как они живут, как они ходят, как они говорят. Процесс не кончается, ты включен постоянно, чтобы был результат.

— Есть что-то вроде экзамена?

— Есть контрольная точка – показ. Он в конце года и один сразу на всех. Либо по какому-то произведению, либо по отрывкам из пьес. Последний раз мы делали показ по советскому кино. Взяли знаменитые сцены из фильмов – парные, тройные – и перенесли их на сцену. Естественно никто не может сыграть как Басилашвили, но привнести в его роль что-то своё, добавить рисунок к уже придуманному и сыгранному им персонажу – это интересная и сложная задача. Войти в чужую характерность и попробовать взрастить что-то своё.

Ирина Романова

«Ваш Ореол», №33 / 14 августа 2019