«Но что со мной: блаженство или смерть?

Какой восторг! какая чувств ис­тома!..»

(А.Н. Островский «Снегурочка»)

«На любовь своё сердце настрою…»

15-й сезон в Лицейском драматическом театре открылся изуми­тельным и завораживающим премьерным спектаклем! Причём завораживает даже его название (вслушайтесь, прошепчите): «Ладо моё…». Любовь моя… В названии этом — режиссёрская «установка» Руслана Шапорина, создавшего на сцене Лицейско­го пронзительно-лирическое, трепетное и высокоодухотворённое действо по мотивам «весенней сказки» Островского. Но — забу­дем про слово «сказка». И, надеюсь, меня не упрекнут в национа­лизме, если я сформулирую жанр увиденного вот таким образом: славянская фантазия о любви (и «Снегурочка» для автора спекта­кля — действительно всего лишь мотив, повод, чтобы поговорить о главном, о том, «что движет солнце и светила»).

Свои «пристрастия» Шапорин ярко обозначил ещё год назад, во второй своей постановке в Лицейском: спектакль «Вольные псы» ритмичный, драматически-притчевый, музыкальный, пластичный и очень «молодёжный» по своей стилистике. То же, при всей «несравнительности» сюжетов обоих спектаклей, мож­но сказать и о театральной фантазии «Ладо моё…». Но добавьте к этому удивительно гармонично реализованную на сцене при­родную и мифологическую стихию наших временных истоков (гей, славяне!), да причём с полным ощущением, что крохотная сцена Лицейского театра увеличилась до вселенских масштабов. Добавьте к этому правящую бал чувственность, сиянием которой словно пронизан весь спектакль. Добавьте, наконец, прекрасную идею — персонифицировать понятие «ладо» (кстати, ведь это, по сути, именно «по Островскому»: в сценарном плане к «Девушке-Снегурочке» Берендей говорит: «Соединитесь все и просите бога Ладо, чтобы он нам показался»). В общем, вы уже поняли, почему помимо эпитета «завораживающий» я употребил и другой «изу­мительный». Как и то поняли, что для «Ладо моё…» не требуется «искушённый в Островском» зритель (а если я что-то «искушён­но» глаголил, воспринимайте это как пассажи из цикла «образо­ванность всё хочут показать»).

Поймал себя на мысли, что впервые вижу «драматический спек­такль», где Слово… не имеет, в принципе, значения. И это, мне думается, — замечательная и концептуальная «догадка»» режис­сёра! Главные персонажи — в ПРЕДчувствии любви. Так же, как че­ловек бывает в ПРЕДчувствии Слова. И вот любовь пробуждается. Неповторимое, колдовское состояние, когда любовь наивна и… «косноязычна». Слова — как полушёпот-бормотание, как попыт­ка выразить зарождающиеся чувства, слова — как шум реки или треск костра в ночь на Ивана Купалу… И с каким блеском и мастерством (!) делают это молодые актёры Лицейского!.. Есть такая расхожая фраза: «Спектакль хранится в душе». Про «Ладо моё…» ещё бы и так сказал: «он как будто перед глазами стоит!..».

Помнится, кто-то из «островсковедов» говорил, что гармонич­ная, поэтичная «Снегурочка» полна художественных тайн, кото­рые будет разгадывать не одно поколение режиссёров. Что ж, Лицейский прикоснулся к этим тайнам. Прикоснулся незаёмно, в высшей степени оригинально, современно, азартно и (с удо­вольствием повторюсь!) завораживающе. И есть великий смысл поступить очень даже по-славянски и добавить в афиши и про­граммки: «185-летию А.Н. Островского и 135-летию пьесы «Сне­гурочка» посвящается…». Право же, «Ладо моё…» имеет на это полное художественное право!

Сергей Денисенко

«Бизнес Курс», №40 / 15 октября 2008 г.