Этот театр возраста, мож­но сказать, младенческого. Первый в городе лицейский те­атр создан на базе школы-ли­цея № 66, но уже встает на ноги и пытается сделать первые са­мостоятельные шаги. Заявил он о себе год назад, выпустив на сцену «Белоснежку и семь гно­мов» в постановке Сергея Ти­мофеева. Как и подобает уче­ническому коллективу, он про­являет склонность к литерату­ре (спектакль «Осип Мандель­штам» и представление по рас­сказам А. Чехова, Дж. Джеро­ма, М. Зощенко, Л. Измайлова «Несуразные вещи»). Сейчас идут репетиции «Голого коро­ля» Е. Шварца и «Аленького цветочка» по сказке С. Акса­кова.

О том, зачем и почему возник театр с непривычным именем «лицейский», рассказы­вает его художественный ру­ководитель, заслуженный ар­тист РФ Вадим Решетников.

Есть категория художников, которым важен сам процесс, — это фанатики, которым все равно, что играть, что писать, что ставить. Та­кая позиция вполне имеет право на жизнь, и на этом пути встречаются свои несомненные достижения, правда, они бывают и со знаком плюс, и со знаком минус, они могут творить добро, но могут и сеять зло. Таким художником не очень важен результат. То есть, хорошо, когда хвалят, когда любят, а остальное не очень важно. А иногда и похвала не очень волнует. Есть много известных и талантливых режиссеров, ко­торые говорят, что зрители их не волнуют, что им все равно, как бу­дет восприниматься спектакль. Я не оцениваю, а просто констатирую, что так бывает. Но я совершенно точно знаю: это не мой путь.

Мы пробуем создать свой театр.

Однако ясно, что одного же­лания, пусть даже очень сильного, для такого события явно недоста­точно. И если бы не усилия многих людей, которые сразу оценили саму идею создания этого театра, а не мои мечтания по этому поводу, уве­ряю, ничего не осуществилось бы. Именно идея этого театра (этой фор­мы театрального существования) заставила меня — совершить сумас­шедший поступок — уйти из акаде­мического театра драмы и сконцентрировать все свои усилия на со­здании нового театра. А принять такое решение было очень непрос­то.

Для меня театр — это не цель, а средство. Безусловно, театры мо­гут быть «хорошие и разные», могут переживать периоды расцвета и упад­ка, и оценка их деятельности может быть разная. Но! Есть, с моей точки зрения, одно, что непременно дол­жно волновать служителя театра: по какой дороге, в каком направлении идем; что случается с людьми, при­ходящими в театр (если случается); какой зритель наполняет зал; кто мы — властители дум или клоуны? И, как следствие, решение о выбо­ре места работы и попутчиков на этом пути.

В Омске нет театра, который мог бы соревноваться по своему актерскому составу с академичес­ким театром драмы, и работать в таком ансамбле — огромное счас­тье. Но я понял, что у меня другой путь, и цели, которые я ставлю пе­ред собой, в академическом театре драмы реализовать я не смогу.

И тут, наконец, о самом глав­ном: о том, что заставило меня пи­сать эти строки, переступить через боязнь быть неправильно понятым, обнародуя свои мысли, или, вовсе того не желая, невзначай кого-ни­будь обидеть неуклюжим оборотом. Мне кажется, что Время — это категория, измеряющая наш путь к Богу или от Него. Все остальное — мелкие частности. Все историчес­кие катаклизмы (в глобальном мас­штабе) связаны с изменением этого направления. Не уходя в глубины веков — 1917 год нашего столетия: Бога упразднили и пришли к тому кошмару, который имеем сейчас. Сегодня есть возможность поворота (как иллюстрация — отношение к этой теме власть предержащих) или про­должения ухода от Него (иллюстра­ций у каждого человека масса — вый­ти только на улицу). Для меня же сегодняшний день — это групповая драка на восстановленной брусчат­ке Любинского проспекта в непос­редственной близости от возрож­денной часовни. Чем она кончит­ся? Заметят ли, наконец, дерущие­ся золотой купол с крестом или в пылу «полемики» снесут с лица земли и прекрасную часовню, и озаренный ею проспект, и самих себя?

Я уже в том возрасте, когда осталось не так много времени на действенные поступки. И во време­ни нужно определиться, уже пони­мая свою ответственность за это оп­ределение. Тем более, работая в таком учреждении, как театр.

Уже несколько лет я наблю­даю стремительное расслоение об­щества и особенно молодежи. Ря­дом со всеми видимыми «качками», от которых шарахаются наши обы­ватели, формируется не такая об­ширная, не такая заметная, но фан­тастическая по своим потенциаль­ным возможностям категория моло­дых людей, которые осознали воз­можность выбора, у которых не ус­нула душа: молодых людей, тянущих­ся к Любви, Красоте, иногда стес­няясь этого, робко, иногда смело и определенно, И сделать этот путь радостным, веселым, объединить на этом пути к Богу наше Будущее через театр — и есть мое желание, моя мечта, мое призвание, все, что хотите. Для этого и нужен мне и всем, кто в нем работает сегодня, муниципальный лицейский театр.

Многие работники профессиональных театров восхищаются словами Олега Табакова, что театр — это веселенькое дело. И тем сильнее восхищаются, чем серьезнее и жестче сегодня жизнь на профессиональной сцене.

Работая в любительском учебном театре, никогда не можешь прогнозировать результат, но вместе с тем можно искать и ошибаться, радоваться со своими молодым друзьями и удивляться этой непредсказуемости и вечной молодости театра.

В. Решетников

«ОМСК ТЕАТРАЛЬНЫЙ», ноябрь, 1995 г.